18:1-3 за поток Кедрон, где был сад . Восточный пригород Иерусалима.

Знал же это место и Иуда, предатель Его..
Иисус явно не хочет принять никаких мер против своего ареста, он сознательно и добровольно дает возможность Иуде исполнить предательство.

Итак Иуда, взяв отряд [воинов] и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.
В сопровождении римских воинов и служителей Синедриона Иуда находит Христа.
Обратим внимание: к то-то считает, что Иисуса предали смерти язычники - посторонние Иегове люди. Но на самом деле это только внешне так выглядело, будто римляне поделали всё это со Христом. Да и то потому, что Иудея была преторией Рима, а иудеи обязаны были считаться с законами кесаря.

А на самом деле Иисуса предали смерти СВОИ - руководители народа Иеговы. И предатель – тоже не из мира язычников, а из СВОИХ - из среды поклонника Иеговы - отыскался.
Если по букве смотреть, то Рим обвинит можно в убийстве Иисуса.
А в суть вникать, то нетрудно понять, что именно СВОИ его и казнили. Иначе и быть не могло: язычники жертвы бесам приносят, а Иисуса, Агнца, надо было Богу Иегове в жертву отдать. И никто, кроме Его народа этого и проделать бы не смог.

18:4-6 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?
Иисус не ждёт, когда его обнаружат в саду.

Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я…. они отступили назад и пали на землю.
Отряд захватчиков не ожидал такого поворота: ведь о чудесах Иисуса все были наслышаны, а тут он из темноты возник, вырос словно из-под земли собственной персоной. В смятении они попятились, смяли свои ряды и повалились на землю.

18:7-9 итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут, да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого
Иисус не желает, чтобы из-за него пострадали и его ученики: им предстоит продолжать дело Божье после него, и пока что не пришло их время пить чашу Христову.

18:10,11 Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх .
11 Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
Пётр, видя такой поворот событий, решил выручить Христа и стал защищать его. Но Христос именно этого часа от первосвященников и Иуды ждал, только трудно было бы разъяснить Петру, что он сознательно ищет смерти: ведь поклонник Иеговы должен дорожить жизнью, Пётр не понял бы мысль об искуплении на тот момент.

Как видим, ученики Христа его во многом так и не понимали до самой его смерти. Это понимание нужно было им вложить свыше, что позже и сделал святой дух. А до этого момента было бесполезно пускаться в пространные разъяснения небесных глубин.

К тому же, Христос не действовал по принципу «зуб за зуб» и «меч на меч», ибо принцип нового завета он сформулировал так:
«кто ударит тебя по правой щеке – обрати к нему другую».

Однако может возникнуть вопрос: если мечом нельзя воспользоваться в качестве орудия убийства при самообороне, зачем он вообще нужен, и почему Иисус посоветовал своим ученикам купить меч? (Лк.22:36).
Меч или орудие самозащиты в этом веке ученику Христа иногда нужно иметь потому, что на имеющего меч труднее напасть: меч - это как средство для "отпугивания" ищущих повод напасть на христианина. Носящий меч не кажется лёгкой "добычей", что может помочь христианину спугнуть противника и спасти жизнь - в случае опасности.

18:12 Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, Христос был связан, и со стороны можно было подумать, что он – злостный преступник и оказывал сопротивление при аресте, если его пришлось даже связать. В сгущении красок опасности Христа, пожалуй, нуждались фарисеи сами для себя, для пущей убеждённости в своей правоте и злодеяниях Иисуса. Так иногда бывает: кто не очень-то в своей правоте уверен, тот начинает самому себе спектакль разыгрывать и действующих лиц для этого подбирать

18:13,14 Тогда воины…отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.
Лопухин:
Евангелист Лука говорит, что Христа повели из Гефсимании в дом первосвященника (22:54), евангелист Марк (14:53) - к первосвященнику, и евангелист Матфей - к первосвященнику Каиафе (26:58). Иоанн сообщает здесь более точные сведения.
Не к Каиафе прямо, не к первосвященнику повели Христа, а к тестю тогдашнего первосвященника Каиафы, Анне (по еврейскому произношению - Анан). Анна сам был с 6-го по 15-й год по Р. X. первосвященником и пользовался уважением со стороны членов Синедриона и особенно со стороны Каиафы, который отвел ему особое помещение в первосвященническом доме.

18:15,16 За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.
Не из простого народа, похоже, был один из учеников Христа, судя по всему - Иоанн, если он был знаком с первосвященником и свободно был вхож во дворы его, да ещё и с гостями мог туда входить (Петра провёл):
А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.

18:17,18 Отречение Петра - см. разбор Мтф. 26:69-75
Женевская: Рассказ об отречениях Петра прерывается в Евангелии от Иоанна описанием одного из эпизодов допроса Иисуса иудеями (ст. 19-24). Другие евангелисты рассказывают об этих отречениях в одном цельном абзаце. Имеющиеся данные позволяют сделать вывод, что, скорее всего, Петр отрекался от Иисуса в трех различных эпизодах, а не просто трижды произносил слова отречения.
Именно так, по-видимому, должно было обстоять дело, когда множество людей приходило, уходило и грелось у костра. Эти три эпизода можно располагать в разной последовательности, но общее число отречений, предсказанное Иисусом - три (13:38), в любом случае оказывается точным.

Все четыре Евангелия согласны в том, что первое из отречений было ответом на вопрос девушки-служанки, которую Иоанн называет "рабой придверницей", т.е. лицом, не обладавшим сколько-нибудь значительным влиянием в доме.

18:19,20 Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его
Правилами Синедриона запрещалось допрашивать обвиняемого до тех пор, пока не найдены будут свидетели обвинению и не изложат суть обвинения.
Первосвященник же, скорее всего, желал лично найти в словах Христа повод для обвинения его, подозревая, что Иисус сколачивал тайное сообщество, поэтому говорил с Христом до показаний свидетелей.

Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
Иисус опровергнул подозрения первосвященника, показав, что тайно он народ ни на что не подбивал: фарисеи об этом должны были бы знать.

18:21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Иисус предлагает первосвященнику проверить его правоту, опросив тех, кто слышал учение его. Тем самым показывая, что не видит за собой никакой вины, достойной наказания, ибо не боится, что его слова можно легко проверить.

18:22 Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?
Лопухин : желая угодить первосвященнику, он нанес Христу удар по щеке. Это был крайне гнусный поступок: бить подсудимого считалось недопустимым даже у варваров. Но здесь исполнилось предсказание пророка Михея: "тростью будут бить по ланите судью Израилева" (Мих. 5:1).

18:23 Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?
Иисус оставил нам образец правильного ответа, когда бьют ни за что, неважно, словами или в буквальном смысле:
покажи конкретно, ЧТО ХУДО.
Очень часто как верующие, так и неверующие приписывают друг другу плохие мотивы, обвиняют в чем -то, но при этом не хотят честно, конкретно и удобовразумительно показать, что именно не так.
Иисус же показал, что справедливо СНАЧАЛА показать человеку, что конкретно он не так сказал или сделал, а ЗАТЕМ только - обвинение в его адрес выдвигать.
Христиане должны показывать, ЧТО неправильно сказано или сделано - с точки зрения Библии. После этого - либо разбить неправильную точку зрения Писанием, либо, если для этого не находится Библейских аргументов - признать, что ничего неправильного нет.

Такой подход даёт возможность обвинителю увидеть самого себя и свои мотивы: ведь если он не сможет показать причину своего обвинения тому, кого считает неправым, значит он сам не прав на сто процентов.

Как правило, такой подход в разговоре с обвинителями - срабатывает: как только в случае несправедливости просишь показать, ЧТО именно неправильно (если бьют ни за что, просто по настроению, к примеру, или за компанию) – в ответ, в основном, тишина. Или бьют ещё больше от раздражения на то, что ПОКАЗАТЬ, собственно, и нечего, а их в ЭТОМ – без труда уличили всего лишь при помощи простого вопроса.

18:24 Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.
Христа переправляют на формальный суд для официального ведения судебного разбирательства членами Синедриона. О суде Иисуса Синедрионом апостол Иоанн не оставил никаких сообщений, их достаточно у евангелистов-синоптиков.

18:25-27 Отречение Петра - см. выше, 18:17,18

18:28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху.
Согласно сообщениям синоптиков, Иисус с учениками уже ел пасху перед арестом. Согласно же сообщениям Иоанна - пасхального ужина ещё не было, поэтому фарисеи беспокоились о соблюдении ритуальной чистоты.

О разногласиях Евангелия от Иоанна и синоптических Евангелий от Матфея, Луки и Марка -читайте в статье: Разногласия между синоптическими Евангелиями и Иоанном в дате Пасхи и распятия Иисуса Христа .
Этот текст апостола Иоанна показывает, насколько совесть фарисейская – загадка всех времён и народов: оскверниться от посещения резиденции язычника Пилата – они не могли себе позволить, а подтасовывать ложные обвинения на Иисуса Христа, изображая Божий суд, и казнить посланника Божьего – смогли легко.
И оправдана премудрость эта теми, кто её придумал.

18:29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?
По правилам римского судопроизводства иудеи должны были точно сформулировать свое обвинение против Христа.
Понтий Пилат уже был наслышан о Христе, ибо давал отряд для его ареста в помощь первосвященникам. К тому же жена, согласно сообщений евангелиста Матфея, сообщила мужу о необычном сновидении. Однако для того, чтобы одобрить вынесение смертного приговора Иисусу Христу иудеями - Пилат должен был удостовериться в том, что Иисус заслуживает смертной казни и с точки зрения законов кесаря.

18:30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.
Иудеи, однако, не хотят, чтобы Пилат со своей стороны производил судебное разбирательство по делу, которое они уже наскоро сфабриковали. Поэтому они изобразили вид официальных лиц, весьма оскорблённых таким недоверием Пилата к ним: по их мнению, для Понтия Пилата должно быть вполне достаточно уже того, что они осудили Христа как злодея. Собственно, функция Пилата должна была свестись всего лишь к одобрению приговора, вынесенного Синедрионом. И отчитываться перед этим римлянином в правомерности своих судебных решений - иудеи вовсе не собирались.

18:31 Однако лукавым - по лукавству их. Пилат не видит проблемы: если решение вынесено Синедрионом, то нет нужды испрашивать ещё и одобрения от него:

Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его.
Но он не учёл степень злодейства их - того, что они не просто судят Иисуса, а что они смертной казни для Христа добиваются. Стало быть, они вынуждены обращаться к нему за официальным согласованием казни:

Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого
В землях, завоеванных римлянами, органам местного судопроизводства запрещалось выносить смертные приговоры. Такой порядок гарантировал защиту людям, поддерживавшим римскую власть. И хотя Пилат омерзителен им, но ради того, чтобы избавиться от Христа, иудеи смогли подавить в себе это омерзение к языческому прокуратору.

18:32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет .
См. разбор Иоанн 3:14 - о предсказании «вознесения» Христа над землёй, то есть, казни распятием или повешением, к какой прибегали римляне.
Иудеи побивали камнями всех нарушителей Закона Моисеева. Вид казни для Иисуса Христа должен был определить Понтий Пилат, за тем и пришли иудеи к нему, чтобы именно он вынес смертный приговор Иисусу. То есть, не своими руками, а руками язычников иудеи желали избавиться от того, кого в народе считали сыном Божьим, чтобы снять с себя всякую ответственность за убийство Христа.
К тому же, согласно предсказания, Иисус должен был пострадать от рук язычников (Деян.4:25-28). Значит, вынесенный приговор, какими бы вопиющими несправедливостями он ни был отмечен, проходил в согласии с Божией волей.

18:33,34 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? Пилат показал свою осведомлённость в том, кем же считают Иисуса в Иудее.

Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?
Тоже интересный вопрос Христа для побуждения размышлять: сам к такому выводу пришёл или надоумил кто? Если сам – хорошо, можно ещё и побудить задуматься над дальнейшими действиями.

18:35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? Пилат понимает, что нужно быть иудеем для того, чтобы разобраться в тонкостях их религиозных предубеждений. Но иудаизм Пилата не интересует, он выступает всего лишь в роли прокурора, поэтому желает знать, за что же он должен вынести Христу смертный приговор по требованию иудеев. Для галочки он должен соблюсти процедуру суда, лишь бы отстали от него эти шумные иудеи и убрались восвояси по-добру, по-здорову..

18:36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; Иисус не отрицает, что он - царь. Однако даёт понять Пилату, что он не по законам мира сего живёт, он здесь - всего лишь странник и пришелец, с временной миссией ради установления Царства Божьего на земле.

если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.
В его Царстве не могло бы случиться с ним такого: его служители бы не допустили. Однако, поскольку на данный момент он находится в царстве мира сего, то от мира сего и вынужден претерпеть такое с собой обращение: его время царствования ещё не наступило. А насилие применять ради своей защиты - не в правилах его Царства. Это главное, что должен был бы услышать Пилат.

18:37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Пилат из слов Христа понял только то, что Иисус не стал отрицать, что является царём.

Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Практическое руководство для случаев, когда словам не доверяют, но нужно показать собеседнику, что он сам пришёл к правильным выводам, всего лишь размышляя над беседой.

Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Иисус коротко, но ёмко здесь сказал о себе как о посланнике в мир и о замысле Иеговы в отношении истины Его для земли, но Пилат был далёк от понимания: только иудеи могли бы понять слова Христа, зная Писание, но и те – не захотели этого сделать, прошли мимо.

18:38 Пилат сказал Ему: что есть истина? Мимо прошёл и Пилат: какая-то там истина его не интересовала в принципе, у него она была своя, а вникать в какие-то иудейские религиозные глубины - у него не было никакого желания. Ему просто надо было решить, что делать с этими разъярёнными иудеями, требующими смерти Христа за окнами на улице.
Но если бы Иисус всё это Пилату не сказал – он упустил бы возможность сказать о Боге ещё и Пилату, а кто не пытается собирать для Бога, тот расточитель. Да и для нас эти слова Христа познавательны.

И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем. Пилат не смог найти, за что зацепиться во Христе для вынесения ему смертного приговора.

18:39 Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? Пилат делает попытку спасти Христа, не давая при этом иудеям повода думать, что он ущемляет права фарисеев и священства и не доверяет их судебному решению: если народ пожелает отпустить Христа, то большинством голосов Христос будет отпущен, это будет считаться подарком на праздник, и никто не посмеет думать, что Пилат - против решения Синедриона.
Ну а если нет - то сам Пилат сможет хотя бы совесть свою успокоить, вынеся смертный приговор Христу под давлением: ведь он себе не принадлежит, и не имеет права рисковать интересами кесаря ради восстановления справедливости в отношении какого-то там иудея.

Пилату вынужден был вести политическую игру, ибо он видел, насколько сильно иудеи желают избавиться от Иисуса, но нажить в их лице яростных противников кесарю - Пилат не имел права пред лицом Рима.

Для того, чтобы усилить желание спасти Христа у народа от рук его религиозных руководителей, Пилат заострил внимание на том, что Иисус Христос - царь иудейский.

18: 40 Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник. Усилия Пилата ничем хорошим для Христа не закончились: народ был настроен на то же, на что и его религиозные руководители: неважно, что Варавва преступник. Им важно избавиться от Христа.

1 Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.

2 Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.

3 Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.

4 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?

5 Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.

6 И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.

7 Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.

8 Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,

9 да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.

10 Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.

11 Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?

12 Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его,

13 и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.

14 Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

15 За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.

16 А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.

17 Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.

18 Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся.

19 Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.

20 Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.

21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.

22 Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?

23 Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?

24 Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.

25 Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.

Отречение Петра. Художник Г. Доре

26 Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?

27 Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху.

29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?

30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.

31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, – 32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.

33 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?

34 Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?

35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?

36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

38 Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.

39 Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?

40 Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.

Сказав сие,

Не сказал евангелист «Иисус, помолившись таким образом», но – «сказав сие». Ибо предшествовавшая речь была не молитвою, а беседою, и была для утешения учеников.

Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.

Иисус идет среди ночи, переходит реку и спешит прийти на место, известное Его предателю. Сам Себя выдает убийцам для того, чтобы показать, что Он идет на страдание добровольно, и освобождает иудеев от труда искать Его. Дабы они не затруднялись, переходя туда и сюда и отыскивая Его, Он Сам идет к ним, Сам отдает Себя в руки их; ибо в саду они находят Его, как бы в какой-нибудь темнице.

Сад, в котором спасение наше получило начало, может быть сравнен с раем. Ибо в саду мы ниспали из рая; в саду, видим, начинается и спасительное страдание Христово, и исправляет все прежние бедствия.

. Знал же это место и Иуда, предатель Его,

Чтобы ты не подумал, будто Иисус удалился в сад с целью укрыться, евангелист прибавляет, что знал сие место и Иуда. Посему Иисус отходит в сие место скорее с целью открыться, чем укрыться.

потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.

Иуда знает сие место потому, что Иисус часто хаживал туда. Ибо Господь любил уходить в места пустые и пристанища спокойные, особенно когда передавал что-нибудь таинственное.

Почему Иуда знал, что Иисус в настоящее время находится в саду, и не думал найти Его спящим в дому? Он знал, что Господь много ночей проводил вне града и дома, а посему и тогда вышел вон. И иначе: он знал, что Господь во время праздника особенно имел обычай учить учеников своих чему-нибудь высшему. А, как мы сказали, Он учил учеников Своих таинственному и в местах таинственных. И как тогда был праздник, то Иуда догадывался, что Иисус находится там, и по обычаю рассуждает с учениками Своими относительно праздника.

. Итак Иуда, взяв отряд: воинов и служителей от первосвященников и фарисеев,

Уговаривают на помощь себе отряд воинов за деньги; ибо воины таковы, что золотом их можно подкупить. Приходит их много, потому что боятся последователей Иисуса, привязанных к Нему ради Его учения и чудес.

приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.

Несут с собою фонари и светильники, чтобы Иисус, скрывшись во тьме, не бежал от них. А Он настолько не нуждался в бегстве, что Сам выходит к ним и выдает Себя.

. Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?

Господь спрашивает их не потому, будто имел нужду знать; евангелист говорит, что Он знал «все, что с Ним будет». А как Он знал, что с Ним будет, то спрашивает не по нужде знать, но с целью показать, что и тогда, как Он налицо, они не видели Его и не узнавали.

. Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.

Он спрашивает, как другое лицо, и Его не узнают по голосу ни прочие, ни сам Иуда. А что не узнали Его не по причине темноты, это видно из того, что, по сказанию евангелиста, они пришли с фонарями. Если допустим, что не узнали Его и по причине темноты, то по голосу должны были узнать Его. Итак, Господь спрашивает для того, как мы сказали, чтобы показать, что ни по виду, ни по голосу не узнали Его. Так, значит, сила Его была неизреченна, что не могли бы и распять Его, если бы Он Сам не предался добровольно.

. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.

Господь не только ослепил глаза их, но и поверг их на землю одним только вопросом Своим. То, что пришедшие на Иисуса пали, было знаком всеобщего ниспадения этого народа, которое и постигло его впоследствии, после смерти Христовой, как и Иеремия предсказал: «Дом Израиля пал, и нет восстановляющего». И так падают все те, которые противятся слову Божию.

Господь поверг их на землю для того, чтобы показать и силу Свою, и то, что Он идет на страдание добровольно. Сверх сего, Он устрояет и нечто другое. Чтобы кто-нибудь не сказал, что иудеи нисколько не согрешили, ибо Он Сам предался в руки их и явился к ним, для того Он и показывает над ними это чудо, и его было достаточно для вразумления их. Но когда и после этого чуда они остались при своей злобе, тогда Он отдает Себя в руки их.

. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.

. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,

Смотри, как до последнего часа Господь не оставляет любви к ученикам. "Если, – говорит, – Меня ищете, оставьте их, пусть идут».

. Да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.

Да сбудется слово, сказанное Им: «Из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (). Господь говорит о погибели душевной, которой не подвергся никто из учеников Его, а евангелист понял это и о погибели телесной.

Чудно, как воины не взяли вместе с Ним апостолов и не умертвили их даже и тогда, когда Петр раздражил их. Очевидно, это совершилось силою Того, Кто был взят ими, и изречением, которое Он прежде сказал, что никто из них не погиб (). Что ученики остались невредимыми по силе изречения Господня, этому научает нас и евангелист, когда говорит «да сбудется слово, сказанное Им, что Я не погубил никого из них». По причине немощи их, поставляет их вне искушений.

Так Он устрояет и ныне с нами, хотя мы и не сознаем. Посему, если найдет на тебя искушение, веруй, что если бы Господь не знал, что ты можешь победить оное, Он не допустил бы ему и прийти к тебе, как тогда к ученикам.

. Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.

Петр видел, что Господь поверг их на землю; слова Господа «оставьте их, пусть идут» исполнили его смелости, и он подумал, что время уже отмщать, вынимает меч и ударяет раба. Если ты спросишь, зачем меч у того, которому заповедано не иметь «ни сумы, ни двух одежд» (), то знай, что он имел нужду в нем для заклания агнца, нес его при себе и после вечери; или же – что он, опасаясь нападения, еще прежде заготовил меч на этот случай. Если ты недоумеваешь, как тот, которому не велено ударять в ланиту (), готов был совершить убийство, то слушай, что Петр в особенности отмщал не за себя самого, а за Учителя. Притом же они не были еще вполне совершенны. Ибо впоследствии прошу тебя посмотреть на Петра: он крайне страдает и радуется. А теперь, негодуя на несправедливость к Учителю, он покушается на самую голову и, не усекнув ее, по крайней мере отсекает ухо. Иисус прикладывает и исцеляет ухо, и этим чудом снова удерживает безумных иудеев от рвения к убийству. А как чудо над ухом было велико, то евангелист замечает имя раба, чтобы читающие, в случае сомнения, могли разыскать и исследовать, точно ли так это было.

Я прошу тебя заметить, что отсечение правого уха у первосвященникова раба было знаком непослушания их. Ибо ослепление пришло на Израиля, чтобы слышащие не слышали, за нечестие их против Спасителя, которое особенно сильно было в первосвященниках, почему и знак – отнятие уха – был на рабе первосвященника. Восстановление уха указывает на будущее восстановление разумения израильтян, которого они лишились ныне. Ибо Илия придет и приведет их ко Христу, и их, отцов, соединит с нами, сыновьями, о чем пророчествовал и Малахия ().

. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?

Господь удерживает Петра и с угрозою говорит: «Вложи меч твой в ножны». В то же время и утешает, говоря: «Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» Ибо сим показывает, что страдания зависят не от силы их, но от Его соизволения, и что Он не противник Богу, но исполняет волю Отца даже до смерти. Назвав страдания «чашею», дает знать, что смерть для спасения человеческого приятна и вожделенна.

. Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его,

Когда Господь сделал все, что могло укротить их, а они не уразумели, тогда позволил им вести Себя.

. И отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.

Они связывают Его и отводят к Анне, с каким-то торжеством по сему случаю и похвальбою, как будто одержали великую победу.

. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

Евангелист напоминает пророчество Каиафы () для того, чтобы показать, что это совершилось для спасения мира, и что истина сия настолько важна, что и самые враги предсказывали об этом. Итак, чтобы ты, услышав об узах, не смутился, он напоминает тебе пророчество, то есть что и узы, и смерть были спасительны, и посему-то Господь терпел их.

. За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик;

Кто был этот другой ученик? Тот самый, который написал об этом, но он скрывает себя по смиренномудрию. поелику он хочет выставить совершенство, что он последовал за Иисусом, тогда как прочие разбежались: посему он себя скрывает и впереди себя поставляет Петра. «За Иисусом, – говорит, – следовали Симон Петр», потом прибавляет: «и другой ученик».

Итак, по смирению он себя скрывает. И если он упомянул о себе, то упомянул для того, чтобы мы знали, что он обстоятельнее прочих рассказывает о происшествиях во дворе архиерейском, так как он сам был внутри двора.

ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.

Смотри опять, как он отстраняет от себя похвалу. Дабы ты, услышав, что Иоанн пошел с Иисусом, не подумал о нем что-нибудь великое, он говорит, что он «был знаком первосвященнику». «Я, – говорит, – вошел вместе с Ним не потому, будто бы был мужественнее прочих, но потому, что был знаком первосвященнику».

. А Петр стоял вне за дверями.

О Петре объявляет, что он следовал за Иисусом по любви к Нему, а остановился вне двора потому, что не был знаком.

Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.

Что Петр вошел бы, если бы ему было позволено, видно из того, что когда Иоанн вышел и велел привратнице ввести его, Петр тотчас вошел.

Почему же Иоанн сам не ввел его, а велел сделать это женщине? Потому, что крепко держался Христа, следовал за Ним неотступно и не хотел отлучиться от Него.

. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека?

Женщина спрашивает Петра без дерзости, без грубости, но очень кротко. Ибо она не сказала «и ты не из учеников ли этого обманщика», но – «Этого Человека», а это, скорее, были слова сожалеющей и проникнутой любовью к человеку. Сказала «и ты не из учеников ли» потому, что Иоанн был внутри двора. Женщина эта говорила так кротко, а он ничего этого не заметил, опустил из внимания и предсказание Христа.

Он сказал: нет.

Так слабо само по себе человеческое естество, когда оно оставлено Богом. Некоторые, напрасно желая угодить Петру, говорят, что Петр отрекся не потому, что боялся, но потому, что постоянно желал быть со Христом и следовать за Ним; а он знал, что если объявить себя учеником Иисуса, то его отлучат от Него, и он не будет иметь возможности следовать за Ним и видеть возлюбленного. Поэтому отрекся, сказав, что он не ученик.

. Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся.

С этою же мыслью он и грелся. Ибо для видимости он делал то же, что и слуги, как один из них, дабы не обличили его по изменению в лице, не выгнали из среды себя, как ученика Христова, и не лишили возможности видеть Его.

. Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.

Первосвященник спрашивает Иисуса об учениках, может быть, так: «Где они, кто они, с какою целью Он собирал их, и какое у Него намерение?» Он хотел обличить Его, как нововводителя какого-нибудь или возмутителя.

Спрашивает и об учении: в чем оно заключается, не разнится ли от Закона, не противно ли Моисею, дабы и в учении найти повод убить Его, как богопротивника.

. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.

Что же Господь? Он отвечает на подозрения его. "Я, – говорит, – тайно не говорил ничего». Ты подозреваешь во Мне какого-то мятежника, тайно составляющего какие-то заговоры; а Я тебе говорю, что тайно Я не говорил ничего, то есть ничего возмутительного и, как тебе думается, ничего нового не ввожу, и с хитрым и тайным намерением Я не говорил ничего Своего.

Если мы будем понимать эти слова Господа не в соответствии с подозрением первосвященника, то Он представится говорящим ложь. Ибо Он многое говорил тайно, именно то, что превышало понятия простого народа.

Христос, сказав «тайно не говорил ничего», напоминает пророчество, говорящее: «Не тайно Я говорил, не в темном месте земли» ().

. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.

«Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших». Это слова не человека надменного, но уверенного в истине своих слов. «Спроси, – говорит, – этих врагов, этих ненавистников, этих служителей, которые связали Меня». Ибо это самое несомненное доказательство истины, когда кто в свидетели своих слов приводит своих врагов. А эти самые служители прежде отзывались так: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек» ().

. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?

И после такого ответа Ему не удивляются, но наносят удар в ланиту! Что же может быть наглее этого? Но Тот, Кто может все потрясти и уничтожить, не делает ничего такого, но произносит слова, которые могут укротить всякое зверство.

. Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?

«Если, – говорит, – ты можешь порицать сказанное Мною, то докажи, что Я сказал худо; если же не можешь, то зачем бьешь Меня?» Или и так. «Если Я сказал худо», то есть если Я учил худо, когда учил в синагогах, то приступи теперь и свидетельствуй об этом худом учении Моем и доставь полные сведения первосвященнику, который теперь спрашивает Меня об учении Моем. Если же Я учил хорошо, и вы, служители, дивились Мне, то за что теперь ты бьешь Меня, Которому прежде ты удивлялся?

Этот служитель ударил Господа для того, чтобы избавиться от великого преступления. Так как Иисус предстоящих призвал в свидетели, говоря: «Вот, они знают, что Я говорил»; то служитель сей, желая отвлечь от себя подозрение, что он был из числа дивившихся Иисусу, и ударил Его.

. Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.

Так как не нашли в Нем никакой вины, то отводят Его к Каиафе, быть может, надеясь, что он, как более хитрый, найдет что-нибудь против Иисуса достойное смерти, или уличив Его в ответе, или обличив в каком-нибудь поступке.

. Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.

. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?

. Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

А Петр, горячий любитель, одержим такою бесчувственностью, что Учителя повели уже, а он еще не двигается с места и греется, так что его опять спрашивают, и он отрекается, и не только во второй раз, но и в третий.

Для чего это все евангелисты согласно написали о Петре? Не для того, чтобы осудить своего соученика, но чтобы нас научить, сколько худо – не обращаться во всем к Богу, а полагаться на себя.

Нужно удивляться и человеколюбию Владыки. Он связан; Его водят из места в место; однако же, Он не оставил попечения об ученике Своем, но, обращаясь, взглянул на Петра, как замечает другой евангелист (), и этим взглядом упрекнул его в слабости и возбудил в нем раскаяние и слезы.

Что тогда случилось с Петром, то же и ныне испытывают на себе многие из нас, как можно видеть. Сущее в нас Слово Божие связывается и как бы забирается в плен, порабощаемое то скорбью, то удовольствием. Ибо мы тем и другим связываемся и отводимся в плен, или удовольствиями мирскими, или скорбями, забывая Бога. Тогда Слово осуждается, а бессловесие побеждает, и раб ударяет владыку, ибо таково восстание страстей. Ум наш, как бы иной Петр, часто надеется на себя, что не отречется от Слова посему и стоит, и греется. «Стоит», потому что не преклоняется, не смиряется, но одинаково и упорно остается при самоуверенности. «Греется», потому что самоуверенностью болит, от горячности и надмения. Но его обличает «раба», какое-нибудь небольшое и расслабляющее удовольствие, и он тотчас отрекается от Слова, и подчиняется бессловесию. Или его обличает какое-нибудь скорбное искушение, как и тогда Петра обличал «раб» и тогда обнаруживается бессилие его. Но будем молиться, чтобы Иисус, Слово Божие, взглянул на нас и возбудил нас к покаянию и слезам, когда мы выйдем из двора князя мира сего, этого первосвященника, распинающего Господа. Ибо, когда мы выйдем из мира сего, который есть двор князя мира, тогда только воспрянем для искреннего покаяния, как и апостол Павел говорит: «выйдем к Нему за стан, то есть мир сей, нося Его поругание» ().

. От Каиафы повели Иисуса в преторию.

Господа водят по многим судилищам, думая, что они обесславят Его; а истина, напротив, еще более обнаружилась, чрез рассмотрение дела многими судилищами. Ибо Господь вышел из всех их необвиненным, получил силу непререкаемую.

Ведут Его в преторию, потому что сами не имели власти умерщвлять, так как они находились под владычеством римлян. При этом они боялись, чтобы впоследствии не подвергнуться суду и наказанию за то, что умертвили без суда.

Было утро;

«Было утро» говорит для того, чтобы ты знал, что Каиафа допрашивал Господа в полночь, ибо Он отведен был к Каиафе прежде, чем петух пропел. О чем он спрашивал Господа этот евангелист умолчал, а другие сказали. Когда ночь прошла в этих допросах, наутро отводят Его к Пилату.

и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться,

Какое безумие! Когда убивают несправедливо, не думают, что они оскверняются. А войти в судилище считают для себя осквернением.

но чтобы: можно было есть пасху.

Господь совершил ее в первый день опресночный (). Посему мы под Пасхою должны разуметь или весь семидневный праздник, или понимать так, что они на этот раз должны были есть пасху вечером в пятницу, а Он совершил ее одним днем ранее, чтобы заклание Самого Себя соблюсти на пятницу, когда совершалась и ветхозаветная Пасха.

. Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?

Пилат поступает несколько справедливее. Он сам выходит. И хотя увидел Господа связанным, однако, не счел этого достаточным для обвинения Христа, но спрашивает, за что Он связан.

. Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.

А они, не имея ничего сказать, говорят: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». Видишь ли, как они везде уклоняются от доказательств. Анна спросил, и не нашел ничего, отослал к Каиафе. Этот, посудив несколько, отсылает к Пилату. Потом, Пилат опять спрашивает: «В чем вы обвиняете Человека Сего?» Они и тут ничего не могут сказать.

. Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его.

Поелику же они никакого обвинения не выставляют, он говорит: «Возьмите Его вы». Так как вы присваиваете суд самим себе и хвалитесь, что никогда не поступали бы несправедливо (ибо говорят: «Если бы Он не был злодей, то мы не предали бы Его тебе» ), то возьмите Его сами и судите. Если же вы привели Его ко мне и делу Его придаете вид суда (законную форму), то необходимо высказать, в чем Этот Человек виноват. Итак, судите Его вы, ибо я не могу быть таким судьею; если закон ваш наказывает без вины, то судите сами.

Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, –

На это они говорят: «Нам не позволено предавать смерти никого». Говорят это, зная, что римляне осуждают мятежников на распятие. Дабы Господь был распят, и смерть Его была позорнее, и разгласили Его проклятым, для этого они притворно говорят, что им не позволено никого убивать. А как Стефана побивали камнями? Но я сказал, что они говорят так потому, что желают, чтобы Господь был распят. Они как бы так сказали: «Нам не позволено никого умерщвлять на кресте, но нам желательно, чтобы Этот был распят».

. Да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.

«Да сбудется слово Иисусово» о Своей смерти, а именно: или то, что Он будет распят (), или что Он будет умерщвлен не иудеями, а язычниками (). Итак, когда иудеи сказали, что им не позволено убивать, тогда берут Его уже язычники, и по обычаю своему распинают на кресте, и таким образом слово Иисусово сбывается в том и другом отношении, в том, что Он предан язычникам, и в том, что Он распят.

. Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?

Пилат призвал Иисуса наедине. поелику о Нем было высокое мнение, то он хотел точнее все узнать, вдали от смятения иудейского. Итак, спрашивает Его, царь ли Он? Что говорили все, то он и выставляет на вид.

. Иисус отвечал Ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали Тебе о Мне?

А Христос его спрашивает, сам ли от себя он говорит это, или от других? Не потому, что не знает, но потому, что желает обнаружить злой умысел иудеев так, чтобы и Пилат обвинил их.

И иначе. Господь спрашивает Пилата, сам ли от себя он спрашивает это, или по внушению других, и тем обличает его в неразумии и несправедливом суде. Он как бы так говорит Пилату: «Если ты говоришь это сам от себя, то укажи признаки Моего восстания; если же тебе донесли другие, то произведи точное исследование».

. Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?

Посему и Пилат правильно отвечает, что Его предатели иудеи, и вину отводит от себя. Пилат не говорит, что он слышал от других, но просто ссылается на мнение народа и говорит: «Предали Тебя мне; что Ты сделал?» Это, кажется, слова как бы огорченного и ожесточенного. «Ибо, – говорит, – что Ты сделал? "

. Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего;

Господь отвечает: и таким ответом совершает два дела: во-первых, возводит Пилата к познанию, что Он не простой человек и не из числа земных существ, но Бог и Сын Божий, во-вторых, уничтожает подозрение в похищении верховной власти. «Царство Мое не от мира сего» : посему не бойся Меня, якобы тирана и мятежника.

если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям;

Здесь же показывает и слабость нашего (земного) царства, ибо оно имеет силу в слугах, а Царство Вышнее сильно само в себе и ни в ком не нуждается. А манихеи в этих словах находят предлог говорить, что мир сей чужд благого Бога. «Ибо, – говорят, – Сын Божий говорит, что Царство Мое не отсюда» . Но, о безумные, вы прежде вникните в это изречение.

но ныне Царство Мое не отсюда.

Он сказал «Царство Мое не от мира сего», и опять – «не отсюда», но не сказал «оно не в мире сем и не здесь». Он царствует в мире сем, промышляет о нем и по Своему хотению всем управляет. Но царство Его «не от мира сего», а свыше и прежде веков и «не отсюда», то есть не от земли состоялось, хотя здесь имеет силу и пребывает, но не отсюда, и не состоит из дольнего, и не падает. Потом, как нужно было бы понимать слова «пришел к своим» (), если бы мир сей не был Ему Свой?

. Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине;

Когда Пилат спросил Господа, Царь ли Он, Он отвечал: «Я на то родился», то есть чтобы быть Царем. Я имею это по существу и по рождению от Отца. Ибо то самое, что Я родился от Царя, свидетельствует, что Я – Царь. Посему, когда слышишь, что Отец дал Сыну жизнь, и суд, и все прочее (), то слово «дал» понимай вместо «родил» Его, так что Он имеет жизнь, судит, и все это приходит от Отца к Сыну по естеству. «На то Я пришел в мир» сей, чтобы сказать это, и научить, и убедить всех в том, что Я – Царь, Владыка и Господь.

Некоторые в словах «Я на то родился» разумели указание не на предвечное рождение от Отца, а на рождение в последнее время от Девы. Я для того соделался человеком и родился от Марии, чтобы погубить ложь и диавола и доказать, что Божеское естество царствует над всеми. Итак, истина состоит в том, чтобы познавали Меня и чрез это познание спасались. Я для того пришел, чтобы сообщить людям истинное познание о Боге и даровать им спасение.

всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

Желая этим привлечь внимание Пилата и склонить к выслушанию Своих слов, говорит: «Всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Посему и ты, Пилат, если ты чадо истины и любишь ее, послушаешь Моего гласа и поверишь, что Я – Царь, но не такой, каковы цари мира сего, имею власть не приобретенную, а природную, присущую Мне по самому рождению от Бога и Царя. Делает здесь намек и на то, что иудеи не суть от истины, потому что не хотят слушать гласа Его; если же они не от истины, то, без сомнения, вымыслили на Него все ложно, и Он истинно не повинен смерти.

. Пилат сказал Ему: что есть истина?

Этими немногими словами Он так пленил Пилата, что Пилат спросил об истине, что она такое. Ибо она почти исчезла между людьми, и никто не знал ее, а все были уже в неверии.

И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.

Но поелику этот вопрос требовал особого времени для разрешения, а теперь нужно было избавить Иисуса от неистовства иудеев, то Пилат выходит к ним и говорит: «Я никакой вины не нахожу в Нем», и говорит это разумно.

. Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху;

Достойно исследования то, по какому поводу возник у иудеев обычай отпускать ради Пасхи одного узника. На это можно, во-первых, сказать то, что учащие «учениям, заповедям человеческим» (), весьма много вводили от своего мудрования, но не соблюдали заповедей Божиих. Так и это ввели без разумного основания, между тем как в прочих случаях оставляли обряды, предписанные законом. Потом, можно сказать, что и в Писании находится похожее законоположение, с которого они могли взять повод ко введению в обычай таких отпусков лиц осужденных. Ибо о невольном убийстве написано: «если кто-нибудь не по вражде и без особенного намерения причинит зло ближнему, бросит сосуд или камень, а упавшая вещь поразит проходящего, и человек этот умрет; то такой убийца – невольный. Рассудит же об этом вся синагога (собрание), и освободят его от смерти, ибо он убил не злонамеренно, но поместят его во град убежища, то есть накажут изгнанием». Отсюда, быть может, как мы догадываемся, взяли они повод и ввели такой обычай, чтобы отпускать одного из осужденных за убийственное намерение. Закон предписывает это дело вести синагоге иудейской, но как иудеи были во власти римлян, то и право отпускать узников они предоставляли начальникам римским, как теперь Пилату.

хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?

Ибо не сказал «хотя Он погрешил и достоин смерти, но для праздника простите Ему», но сначала объявил Его свободным от всякой вины, а потом уже предлагает им и об отпуске Его. Посему, если Иисус будет отпущен, то им Он не обязан нисколько: ибо они отпустили невинного. Если осудят Его, этим докажется злоба их, потому что осудили невинного.

Смотри: и название «Царя Иудейского» имеет некоторый свой смысл. Пилат этим, очевидно, высказывает то, что Иисус нисколько не виноват, но что они напрасно обвиняют Его, будто Он домогается царства. Ибо того, кто выдает сам себя за царя и восстает против владычества римлян, правитель римский не отпустил бы. Посему, сказав «отпущу Царя Иудейского», Пилат объявляет Иисуса решительно невинным и насмехается над иудеями, говоря как бы так: «На Кого вы клевещете, что Он выдает Себя за царя, Кого вы называете бунтовщиком и мятежником, Того я признаю нужным отпустить, очевидно, потому, что Он не таков».

. Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.

Смотри, в каких размерах выказывается злоба иудеев. Варавву, известного разбойника, выпрашивают на свободу, а Господа предают.

Свт. Иоанн Златоуст

Ст. 36-37 Отвеща Иисус: Царство Мое несть от мира сего: аще от мира сего было бы Царство Мое, слуги Мои (убо) подвизалися быша, да не предан бых был Иудеом: ныне же Царство Мое несть отсюду. Рече же ему Пилат: убо Царь ли еси Ты; Отвеща Иисус: ты глаголеши, яко Царь есмь Аз: Аз на сие родихся и на сие приидох в мир, да свидетелствую истину: (и) всяк, иже есть от истины, послушает гласа Моего

Что же Христос? Царство Мое несть от мира сего (ст. 36) . Он возводит Пилата, который был не очень зол и не похож на иудеев, и хочет показать, что Он не простой человек, но Бог и Сын Божий. И что ж Он говорит? Аще от мира сего было бы Царство Мое, слуги Мои убо подвизалися быша, да не предан бых был Иудеом (ст. 36) . Этим Он уничтожил то, чего именно доселе страшился Пилат – уничтожил подозрение в похищении Им царской власти. Ужели же Царство Его не от мира сего? Конечно от мира. Как же Он говорит: несть ? Это не то означает, будто Он здесь не владычествует, но то, что Он имеет начальство и на небе и что власть Его не есть человеческая, но гораздо выше и славнее человеческой. Но если Его власть выше, то каким образом Он взят этою последнею? Он предал Сам Себя добровольно. Но Он пока не открывает этого, а что говорит? Если бы Я был от мира сего, слуги Мои убо подвизалися быша, да не предан бых был Иудеом. Этим показывает слабость царства земного, так как оно получает свою силу от слуг; а горнее Царство сильно само по себе и не нуждается ни в ком. Еретики в этих словах находят предлог утверждать, что Христос отличен от Создателя. Но как же о Нем сказано: во своя прииде (1, 11) ? И что, с другой стороны, значат слова Его: от мира не суть, якоже и Аз от мира несмь (17, 16) ? В таком же смысле Он говорит и о Царстве, что оно не от мира. Этим Он не отнимает у Себя власти над миром и промышления о нем, но показывает, что Царство Его, как я уже сказал, не есть человеческое и скоропреходящее. Что же Пилат? Убо царь ли Ты? Отвеща Иисус: ты глаголеши, яко царь Аз есмь: Аз на сие родихся (ст. 37) . Если же Он родился царем, то от рождения же имеет и все прочее, и нет у Него ничего, что бы Он приобрел впоследствии. Следовательно, когда ты слышишь: якоже Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе (5, 26) , то не представляй здесь ничего другого, кроме рождения. Таким же образом разумей и другие подобные места. И на сие приидох в мир, да свидетельствую истину (18, 37) , то есть чтобы это самое всем возвестить, всех этому научить и всех в этом убедить.

Прав. Иоанн Кронштадтский

Так, Господи: эти слепцы думали, что Ты хочешь быть земным царем, но они ошибались. Ты был Царь вечный; Ты имел славу царскую у Отца Твоего прежде бытия мира (Ин. 17,5) .

Дневник. Том II. 1857-1858.

Блж. Феофилакт Болгарский

Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда

Евфимий Зигабен

Отвеща Иисус: Царство Мое несть от мира сего: аще от мира сего было бы Царство Мое, слуги Мои (убо) подвизалися быша, да не предан бых был Иудеом: ныне же Царство Мое несть отсюду

Лопухин А.П.

Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда

Христос отвечает Пилату, что ему, как представителю римской власти, власть, на которую заявляет Свои права Христос, не представляет опасности. Царство или власть Христа не от этого мира или не отсюда. Оно небесного происхождения (ср. Ин.3:5) и должно утвердиться на земле не теми средствами, какими обыкновенно основываются и утверждаются земные царства: у Христа нет сильных сторонников, которые бы могли произвести политический переворот в Его пользу. Сама выдача Христа иудеям не могла бы состояться без сильного сопротивления со стороны Его приверженцев, если бы такие у Него были в достаточном числе («ныне » – очевидно).

IV. Страдания Иисуса, Его смерть и воскресение (главы 18-20)

А. Арест Иисуса (18:1-11)

Иоан. 18:1 . Иисус вышел из горницы, где происходила тайная вечеря, и отправился с учениками Своими за поток Кедрон; другими словами, пересек эту реку в восточном направлении. Кедрон, который теперь носит название Вади-эн-Нар, - это стремительный поток, берущий начало севернее Иерусалима и протекающий на своем пути к Мертвому морю между горами Храмовой и Елеонской. При переходе Кедрона царем Давидом, направлявшимся на Елеонскую гору, он был предан своим другом Ахитофелем (2-Цар. 15:23,30-31). К этому же месту приурочено было предательство Иисуса "другом" Его Иудою.

Сад на Елеонской горе был для Иисуса и Его учеников местом вечернего времяпрепровождения, когда они бывали в Иерусалиме (Лук. 21:37). В дни праздников (например, на Пасху) тысячи иудеев приходили в святой город Иерусалим, и большинство из них располагалось на это время в шалашах и временных убежищах на подходе к нему.

Иоан. 18:2-3 . "Корень всех зол есть сребролюбие" (1-Тим. 6:10). Так что неудивительно, что Иуда предал Иисуса, движимый любовью к деньгам (Иоан. 12:4-6; Матф. 26:14-16). Иуда не был каким-то чудовищем, но - обычным человеком, страдавшим весьма распространенным грехом - жадностью; этим и воспользовался сатана в своих целях.

В знакомое ему место Иуда привел отряд римских воинов и объединившихся во враждебном отношении к Иисусу храмовых служителей… и фарисеев. Римлянам, по-видимому, дано было указание задержать этого "возмутителя спокойствия", объявлявшего Себя "царем".

Иоан. 18:4 . Иисус хорошо знал обо всем, что должно было произойти, и появлением Своих врагов во главе с Иудой не был захвачен врасплох. Жертва, которую Он приносил, была добровольной (10:14,17-18). Ранее, в процессе Своего служения, Он уходил от попыток народа объявить Его царем (6:15).

Драматической напряженности и вместе иронии исполнена сцена, представленная Иоанном в 18:4, 6-8. Иуда привел воинов и тех, кого послали с ними религиозные вожди, с тем, чтобы взять Иисуса силою. И вот Он стоял перед ними один (ученики в это время спали - Лук. 22:45-46), безоружный; и все-таки именно Он оставался "хозяином положения". Не говоря уж о том, что под покровом ночи Он мог бы легко скрыться, как вскоре поступили Его ученики (Мар. 14:50). Но Он спокойно вышел им навстречу.

Иоан. 18:5-6 . Его слова это Я испугали явившихся за Ним настолько, что они отступили назад и пали на землю. Скорее всего, первыми паника охватила иудеев, которые наслышаны были о чудесах Иисуса и могли опасаться Его реакции.

Иоан. 18:7-9 . Следуют повторный вопрос Иисуса и повторный ответ из толпы, что они ищут Иисуса Назорея, и снова заявление Его: Это Я.

Как Пастырь добрый Иисус отдавал жизнь за овец Своих (10:11). Начало Его заступничества за них в этой сцене уже свидетельствует о заместительном характере Его жертвоприношения. Он умирал не только за них, но и вместо них. И как Пастырь Добрый Он стремился сохранить всех Своих овец еще и потому, что после Него им надлежало исполнять на земле Его дело, в соответствии с волей Отца (6:38).

Иоан. 18:10 . Петр, выражавший намерение умереть за Иисуса (Матф. 26:33-35), бросился защищать Его. Несомненно, рыбаком Он был лучшим, чем воином, поскольку, думая снести одному из врагов голову, отсек ему лишь правое ухо. О том, что пострадавшим оказался раб первосвященника, записано как у Луки, так и у Иоанна (но лишь Иоанн называет раба по имени - Малх), и это сходство в деталях лишний раз говорит об исторической достоверности евангельских повествований.

Лука добавляет, что Иисус "восстановил" ухо Малху (Лук. 22:51), - подробность, свидетельствующая о любви Господа и к врагам Его! Слепая верность Петра была, конечно, трогательной, но в данном случае она не согласовывалась с Божиим планом. "Ревность по Боге" при отсутствии знания часто уводит людей в сторону от Него (Рим. 10:2).

Иоан. 18:11 . Вторично в эту ночь заслужил Петр выговор от Учителя (13:6-11). Многократно и недвумысленно говорил Он ученикам о приближении Своей смерти (3:14; 8:28; 12:32-33; сравните Лук. 9:22), но они так и не осознали необходимости ее (Лук. 24:25).

Чаша, которую дал Иисусу пить… Отец, - это образ страдания и смерти, через которые предстояло Ему пройти в знак Божиего отвержения греха (Пс. 74:9; Ис. 51:17,22; Иер. 25:15; Иез 23:31-33). Риторическим вопросом, обращенным к Петру, Христос желал побудить Своею апостола наконец-то начать мыслить в правильном направлении. Ведь на землю Он пришел, чтобы исполнить волю Отца, и теперь время для этого наступило.

Б. Иисус перед синедрионом, и отречение от Него Петра (18:12-27)

Иоан. 18:12-14 . Когда воины… взяли Иисуса, была поздняя ночь. Позади у Господа был долгий и трудный день. Ученики на протяжении этого необычного дня настолько устали, что не в состоянии были побороть сон. Иисус же в это время (когда ученики спали) переживал глубокий внутренний кризис. Страшные эти часы Он провел в молитве и в "борении" (Мар. 14:33-41, Лук. 22:44). И вот теперь, связанный, Он был в руках Своих врагов. Он остался один, потому что все ученики разбежались (Матф. 25:56; Иоан. 16:32).

Разбирательство "дела" началось перед синедрионом. Сообщение о том, что Иисуса отвели… сперва к Анне, имеется только в Евангелии от Иоанна. Анна был назначен первосвященником в 6 г. по Р. Х. правителем Сирии Квиринием и оставался на этом посту до тех пор, пока не был снят с него прокуратором Иудеи Валерием Гратом. Согласно иудейским законам первосвященник должен был оставаться на своем посту пожизненно, однако, римляне не хотели, чтобы власть так долго принадлежала одному человеку, и поэтому довольно часто сменяли первосвященников.

Так, преемниками Анны были поочередно пять его сыновей и, наконец, зять его Каиафа (таблицу в Деян. 4:6; Лук. 3:2). Известно, однако, что Анна сохранял "закулисную" власть; это видно и из того, что прежде чем предать Иисуса формальному суду, Его привели к Анне. Написав, что Каиафа… был на тот год (т. е. в год, когда распяли Христа) первосвященником, Иоанн напоминает своим читателям о невольном пророчестве Каиафы (Иоан. 11:49-52).

Иоан. 18:15-16 . Придя в себя от первого испуга, охватившего их в Гефсиманском саду, когда толпа схватила Иисуса, а ученики разбежались, двое из их числа вернулись и тайно последовали за Господом и Его врагами, которые вели Его в Иерусалим. Вместе с ними они вновь перешли Кедрон. Это были Симон Петр и другой ученик.

Хотя по имени этот "другой" не назван, скорее всего им был сам Иоанн, сын Зеведея, т. е. автор этого Евангелия (сравните 20:2; 21:20,24). Спутник Петра был знаком первосвященнику и потому смог войти во двор первосвященнический. Ему таким образом представилась возможность не только наблюдать за происходящим, но и провести с собою Петра.

Иоан. 18:17-18 . Как противоречило отречение Петра даже и перед рабой придверницей (!) недавней его готовности отдать за Иисуса жизнь (13:37), да и его поведению в Гефсиманском саду, когда он отсек ухо (18:10) Малху. Заметим, между прочим, что едва ли не большая опасность угрожала и "другому ученику", о котором в доме первосвященника, вероятно, знали, что он был учеником Иисуса, но тот от Него не отрекся.

Иерусалим находится на высоте примерно 1000 метров над уровнем моря, а потому ночи там в это время года холодные. Петр примостился к костру, разведенному служителями, и грелся. Эта маленькая подробность относительно холодной ночи и людей у костра во дворе первосвященника еще одно свидетельство, что автор Евангелия был очевидцем происходившего.

Иоан. 18:19 . События, описанные в стихах 12-27, напоминают драму, разыгрывающуюся на двух сценических подмостках. О том, что происходит на первой "сцене", говорится в стихах 12-14, тогда как стихи 15-18 переносят внимание читателя ко второй "сцене". И снова действие разыгрывается на первых "подмостках" (стихи 19-24), и опять возвращается на вторые (стихи 25-27).

Предварительное разбирательство, возможно, напоминало современную практику, когда подозреваемого в совершении преступления приводят в полицейский участок. Анна стал расспрашивать Иисуса об учениках Его, т. е. о людях, разделявших Его взгляды, и о характере учения Его. В свете возможного опасения мятежа (11:48) эти вопросы могли выглядеть естественно.

Иоан. 18:20-21 . Иисус отвечал Анне, что не создавал никакого тайного культа или организации. Да, у Него был небольшой круг учеников, но то, чему учил, Он учил открыто, в общественных местах в синагоге и в храме). Немало Иудеев слушало Его и знают, что Он говорил, так что ответ на свой вопрос первосвященник мог получить у них.

Иисус не "двум истинам" учил и не мог считаться виновным, пока вина Его не доказана. А поэтому Его обвинителям надо было представить свидетелей, если они хотели уличить Его в чем-то серьезном. Естественно, никакого конкретного обвинения против Него они выдвинуть не могли, и все, что им оставалось, это заманить Его "в ловушку".

Иоан. 18:22-24 . Один из служителей, сочтя Его ответ первосвященнику дерзким, ударил Иисуса по щеке, и это было одним из явных нарушений закона в процессе "предварительного слушания".

Христос пытается привлечь внимание ударившего Его к "сути" дела, а не к "форме" Его ответа Анне. Спокойным достоинством дышат Его слова: если Я сказал что-то неверное по существу, покажи, в чем это неверное, но если тебе нечего возразить, почему бьешь Меня?

Истину всегда легче обойти или заставить замолчать того, кто говорит ее, чем спорить с нею. Ибо она сама доказывает свою правоту. Именно эта мысль и звучит в кратком замечании Иисуса "служителю", изобличающем лицемерие Его мучителей. Они знали истину, но возлюбили неправду. Они видели свет, но предпочли ему тьму (3:19; Рим. 1:18).

После предварительного допроса Анна отослал Иисуса к своему зятю первосвященнику Каиафе (Иоан. 18:13).

Иоан. 18:25-27 . В этих стихах рассказывается о том, как Петр во второй и третий раз отрекся от Господа. Об отречении Петра записано во всех четырех Евангелиях, и это говорит о том, что в недостойном поведении этого апостола все евангелисты усматривали нечто принципиально важное. Поскольку нет людей, даже и среди известных миру христиан, которые не падали бы и не "претыкались" на своем пути, в том обстоятельстве, что к отречению Петра и, следовательно, к факту его падения (как и к последующему его "восстановлению" - глава 21) привлекают внимание читателей все евангелисты, видится источник великого "пастырского утешения".

Последнее отречение апостола было вызвано вопросом родственника Малха, которому Петр отсек ухо. Сразу же после того, как апостол в третий раз отрекся от Господа, Христос взглянул на него (Лук. 22:61), и Петр, заплакав горько, вышел вон (Лук. 22:62). И тотчас запел петух (сравните с Матф. 26:72-74). Во исполнение пророчества Иисуса (Иоан. 13:38). (У Марка написано, что петух пропел дважды; комментарий на это обстоятельство в Мар. 14:72).

В. Гражданский суд над Иисусом (18:28 - 19:16)

Иоан. 18:28-29 . Каждый из евангелистов обращает внимание на те или иные важные с его точки зрения подробности, описывая следствие по делу Иисуса, Его смерть и воскресение. Иоанн дополняет сведения, имеющиеся у других евангелистов. Только он сообщает о допросе у Анны и рассказывает намного подробнее и психологически убедительнее о встрече Иисуса с Пилатом. С другой стороны, Иоанн ничего не пишет о рассмотрении "дела" в синедрионе (сравните Мар. 14:55-64), где Христа обвинили в богохульстве (Таблицу шести разбирательств по делу Иисуса в Матф. 26:57).

Поскольку синедрион не вправе был приговорить Иисуса к смертной казни, дело представили римскому губернатору Понтию Пилату, занимавшему этот пост с 26 по 36 гг. по Р. Х. Обычно губернатор жил в Кесарии, но в дни больших иудейских праздников предусмотрительно перебирался в Иерусалим - на случай народного возмущения или мятежа. Пасха в этом отношении была особенно опасным временем - по причине накала эмоций, овладевавших иудеями при воспоминании о своем освобождении из египетского рабства.

Относительно того, где именно находился дворец Пилата, нет единого мнения. Он мог находиться на территории крепости Антония, раскинувшейся с северной стороны храма, или же быть одним из дворцов Ирода, возведенных западнее Иерусалима. Так или иначе, иудеи не вошли в преторию (подразумевается резиденция языческого губернатора), но могли остаться во дворе или в крытой галерее. Не звучит ли иронией то обстоятельство, что и замышляя убийство, готовя его, иудейские вожди заботились о том, чтобы с точки зрения церемониальной остаться чистыми! Пилат сам вышел к ним (вероятно, во двор) и приступил к "неофициальному" допросу.

Иоан. 18:30-31 . В самом тоне ответа иудеев на вопрос Пилата: в чем вы обвиняете Человека Сего? - чувствуется их неприязнь к губернатору, которая, впрочем, была взаимной. (Они ненавидели Пилата за его грубость и за то, что, будучи язычником, он правил ими. Пилат же, в свою очередь, презирал иудеев, и в конце-концов, примерно в 36 году, они добились, что его отозвали в Рим.)

Поначалу Пилат отказался послужить - во исполнение требования иудеев - палачом. Он в общем представлял, что происходит. Незадолго перед тем он, вероятно, был свидетелем триумфального входа Иисуса в Иерусалим. И понимал, что в обвинениях, возводимых на Него, вожди иудеев движимы прежде всего завистью (Матф. 27:18). Поэтому Пилат и затеял с ними своеобразную игру, ставкой в которой была жизнь Иисуса. Он отказался предпринимать что-либо, не имея конкретных доказательств Его вины.

Выдвинутое против Иисуса обвинение в богохульстве трудно было доказать, да Пилат и не считал его, исходя из римских законов, преступлением, заслуживающим смерти. Хотя официального права предавать кого-либо смерти иудеи были лишены, в некоторых случаях они все-таки побивали виновного (по их мнению) камнями (Деян. 6:8 - 7:60). Но Иисус был достаточно популярен в народе, и Его они предпочли убить руками римлян. Синедрион имел право осудить, но официально привести приговор в исполнение могла лишь римская власть.

Иоан. 18:32 . Иоанн объясняет, почему иудеи привели Иисуса к римлянам. Как уже говорилось, сами они побивали казнимых камнями, "сокрушая им кости". Римляне же казнили через распятие. И Христу надо было претерпеть именно такую казнь от язычников (по наущению иудеев) в силу трех причин: а) во исполнение соответствующих пророчеств (в частности, того, что "кость Его да не сокрушится"; 19:36-37); б) чтобы "коллективная вина" за содеянное легла как на иудеев, так и на язычников (Деян. 2:23; 4:27); в) чтобы через распятие Иисус "был вознесен", как "змей в пустыне" (толкование на Иоан. 3:14). Кроме того, подпавший под Божие проклятие должен был быть "повешен на древе" - в знак осуждения греха (Втор. 21:23; Гал. 3:13).

Иоан. 18:33-34 . У Пилата состоялся с Иисусом разговор наедине (стихи 33-38а). Губернатор сознавал, что во всей этой истории было что-то странное - ведь в "обычных" обстоятельствах иудеи не стали бы выдавать одного из своих на расправу ненавистным римлянам.

Согласно Луке (23:2) они обвиняли Иисуса в трех вещах: в том, что "смущал" народ, противился уплате налогов кесарю и выдавал Себя за "Христа, Царя". И вот Пилат начал с вопроса Иисусу, Царь ли Он Иудейский? Иисус ответил ему вопросом же, его ли это мысль, или другие (т. е. иудеи) сказали ему это о Нем? В сущности Иисус спрашивал Пилата, уж не видит ли он в Нем политической угрозы Риму?

Иоан. 18:35-36 . Саркастически звучит ответ Пилата: разве я Иудей? И стану, мол, всерьез вникать в их религиозные распри и споры об их "царях"? Мое дело - надзирать за соблюдением гражданских законов. (Конечно, в стоявшем перед ним Иисусе Пилат не усматривал никаких признаков "царского достоинства".) …Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. Эти слова римлянина не могли не причинить глубокой боли Христу: Твой народ и его вожди обвиняют Тебя. Этот печальный мотив звучит уже в первых стихах Евангелия от Иоанна: "Пришел к своим, и свои Его не приняли" (1:11).

Из дальнейших слов Иисуса следует, что Риму не надо опасаться политического мятежа по Его вине. Он - не зилот и к возмутителям общественного спокойствия никакого отношения, не имеет, тем более не является их вождем. Его Царство не таково, как существующие в "мире сем". Ибо это - небесное Царство. В земных царствах подданные царя не выдают его врагам (служители бы Мои подвизались бы за Меня, чтобы я не был предан. Но Его Царство не насилием стоит и не мятежом утверждается, а повиновением Богу.

Иоан. 18:37 . Поскольку Иисус говорил о "царстве", Пилат "ухватился" за слово "царь". Итак, Ты все-таки Царь? Христос не отрицает сказанного Пилатом, но дает ему понять, что Его Царство - это Царство Истины (в значении истинного Богопознания, духовной истины), которое стоит над всеми земными царствами. Всякий, кто от истины (т. е. расположен к ней, будь-то иудей или язычник) слушает гласа Моего, говорит Господь. В нескольких словах Он в сущности утверждает Божественный характер как происхождения Своего (Я… пришел в мир), так и служения чтобы свидетельствовать об истине).

Иоан. 18:38 . Вопрос Пилата: что есть истина? - звучит, не замирая, в веках. Трудно сказать, какой смысл вложил в него тогда, две тысячи лет назад, римский прокуратор Иудеи. Отразилось ли в нем его желание узнать то, чего не знал никто? Или он прозвучал философски-цинично по поводу "сомнительности" познания как такового? Либо свидетельствовал о безразличии Пилата ко всякой абстрактной мысли, не имеющей отношения к практической деятельности?

А, может быть, он был всего лишь раздраженной реакцией на непонятные слова Иисуса? Любое из этих предположений может быть правильным. Важно, однако, что Пилат внезапно "отвернулся" от Того, Кто "есть Истина" (14:6), не дождавшись ответа от Христа. Важно и заявление Пилата о невиновности Иисуса. Теперь Ему предстояло умереть как Пасхальному агнцу "без порока" (Исх. 12:5).

Иоан. 18:39-40 . Продемонстрировав свое скептическое отношение к возможности выяснить, "что есть истина", Пилат явил и слабую приверженность принципу права, справедливости. А также отсутствие мужества, чтобы отстаивать свои убеждения. Ведь если он пришел к выводу, что ни одно из обвинений, возведенных на Иисуса, не соответствует действительности, то должен был освободить Его. Вместо того, Пилат пустился на целый ряд компромиссов, не желая в этой трудной ситуации прямо взглянуть в лицо "неудобной" истине.

Прежде всего, узнав, что Иисус - из Галилеи, губернатор послал Его к Ироду (Лук. 23:6-7). Затем он попробовал аппелировать к толпе (Иоан. 18:38), надеясь перехитрить первосвященников и старейшин. Зная о популярности Иисуса, он подумал, что народ предпочтет Его Варавве. Но "вожди" сумели уговорить народ (Матф. 27:20). То, что Пилат отпустил Варавву, обвиненного в убийстве и мятеже, свидетельствовало о слабости его как человека, поставленного соблюдать интересы Рима в Иудее.